(no subject)

Неподражаемый Женя Кострыгин наприсылал мне кучу своих песен.
Буду слушать.
Особенно "Марсианскую".
Ту, которая вместе с Луи Армстронгом написана. :))

И Анна Мерк, скрипачка из "Новолуния", тоже обеспечила своими.

Литература и жизнь

"Если в начале жизни требуется наглядный урок переброски из рая в ад, то мне четырёхлетнему хватило событий всего одной памятной ночи на тех самых одиннадцати метрах. Накануне родители сделали покупку – грандиозную по тем временам, когда ещё с провинциальных российских небес не излучалось ни единого намёка на телевидение. Купленная вещь называлась радиола. Её хотелось трогать и гладить: полированное дерево по бокам, а на фасаде серебристая ткань с хитрым, изумрудно горящим глазом в центре. Наверху, под тяжёлой крышкой, прятался проигрыватель пластинок. Пластинки уже имелись и стояли наготове: Марк Бернес, Майя Кристалинская и «Бесаме мучо».

Родители потушили свет, в темноте светилась, вещала, надрывалась, переполняемая джазом, частушками и оперными ариями, трещала и свистела волновая шкала с магическим списком городов: Берлин, Стокгольм, Лондон, Копенгаген, и что-то ещё, и совсем уж загадочные Ашхабад с Кишинёвом. Иностранная речь звучала скорее тревожно, русская – благодушно и победительно. Изумрудный глаз непрерывно щурился, то сужая, то расширяя зрачок. Первый и едва ли не последний раз в жизни мы сидели все втроём, рядышком, приникнув к этой роскошной тарахтелке; подо мной были чьи-то тёплые, родные колени, и меня не прогоняли спать.

Мы легли очень поздно. Я тут же уснул, бесконечно счастливый. А среди ночи меня разбудил такой устрашающий грохот, будто обрушился дом. После второго удара мать включила свет.

Мой спокойный, интеллигентный, непьющий отец стоял посреди комнаты – и швырял радиолу об пол. Поднимал выше головы и опять с силой бросал. Детали и осколки радиоламп разлетались по сторонам. Что делала мать в тот момент, я не запомнил. Но както чувствовалось: она если не виновница, то соучастница этого кошмара.

Дальше было совсем странно. Отец неожиданно затих, обратив внимание на какую-то мелкую радиодеталь, подобрал её с пола и начал разглядывать. Потом, не отрываясь от находки, ещё ниже опуская голову, он медленно отвернулся в тень, и мне стала видна только его ссутуленная спина.

Я больше ничего не помню из той ночи, кроме своей острой жалости к уже не нужным пластинкам, осиротевшим без радиолы, и сгорбленной фигуре отца. По-моему, это нормально, когда один мужчина четырёх с половиной лет жалеет другого, тридцатишестилетнего.

– Пап, – сказал я. – Ну не плакай."

Это из книги Игоря Сахновского "Заговор ангелов". А в жизни мне такие же слова (абсолютно такие же) в очень похожей ситуации тридцать лет назад сказала полуторагодовалая дочка...

UPD
Сегодня, 5 марта, теперь уже очень взрослая дочка родила мне второго внука. В ознаменование радостного события открываю эту ранее исключительно "личную" запись.

Для коллекционеров

В рамках фестиваля фантастики "Белое пятно" состоялась презентация и гашение специально выпущенной к этому событию немаркированной почтовой карточки, посвящённой памяти Михаила Михеева. Инициатором церемонии гашения конверта выступило Управление федеральной почтовой связи Новосибирской области - филиал ФГУП "Почта России" и Новосибирский городской "Союз филателистов".

А гасили карточки члены жюри. Дали нам печать, и мы гасили, гасили... Гасили, гасили.... Гасили, гасили...



Фото temmokan