Геннадий Прашкевич: Главное в человеке — любопытство!

Фото сделано мною на «АБС-премии-2011». Прашкевич замечательно смотрится в фуражке, которую я привез из Крыма... — Вы, известный поэт и прозаик, стали автором нескольких биографий. Как пришли к этому?...

http://fantlab.ru/blogarticle26293

(no subject)

Здравый смысл фантаста. Жизненный путь Геннадия Прашкевича: от Блока до Лема

14 июня 2013, 07:33

"Многообразен, многознающ, многоталантлив, многоопытен – с кем можно сравнить его сегодня? Не с кем! И не надо сравнивать, пустое это занятие, – надо просто читать его и перечитывать" – эти слова Борис Стругацкий однажды сказал о фантасте. http://altapress.ru/story/109314

Между прочим, слова эти БНС сказал мне. По моей просьбе охарактеризовал он Мартовича, для моего очерка о Прашкевиче. А позже я и Мартовича просил о Борисе Натановиче что-нибудь сказать. И Прашкевич тоже много хорошего сказал. Им это не составляло труда - лестно отозваться о товарище: они друг дрга по-настоящему уважали, было за что...

Lartis: Дмитрий Быков о фэнтези благосклонно

Тысяча вторая ночь (3 июля 2013. «Эхо планеты» №25, 2013)

Фэнтези — жанр презираемый, но как бы и культовый; обливаемый презрением, но чтимый и читаемый. Признаваться в неприятии фэнтези модно, но не менее...

http://fantlab.ru/blogarticle26299

Павел Санаев. Хроники Раздолбая

Роман я прочёл быстро, шёл он в меня легко, особенно первая половина, хотя ничего сверхъестественного я не узнал: взросление молодого человека, становление личности, первая любовь... Всё перечисленное происходит на фоне коренного перелома в стране, ведь на улице – начало 90-х. Что-то подобное мы уже читали у Кабакова, Прилепина и Пелевина. Правда, Раздолбай (так автор назвал своего героя) поначалу не замечает серьёзных изменений вокруг, да и взрослеет он очень уж в тепличных условиях, большинству российских юношей и подростков о такой жизни остаётся лишь мечтать. Но тут уж кому как повезло с местом и временем рождения...

Мне почему-то сильно не понравилось описание ощущений героя ближе к финалу книги, когда он с абсолютным недоумением и растерянностью вглядывается в происходящее на улицах Москвы в период так называемого «августовского путча» 1991 года. Парню – девятнадцать лет, он учится в институте, но даже приблизительно не понимает, что случилось. Раздолбай, например, понятия не имеет, кто на тот момент был президентом России, а объясняя себе происходящее, он мямлит что-то невразумительное... Конечно, герой по замыслу автора предельно инфантилен и безволен, тем не менее, эта инфантильность позволяет Раздолбаю разбираться в жизни настолько, чтобы успешно спекулировать музыкальными записями, достаточно легко заводить дружбу с интересными ему людьми и постоянно мотаться из Москвы в Ригу в попытках охмурить красотку Диану. Если б он хоть как-то обозначил (хотя бы в своей голове) свою позицию и примкнул (хотя бы в своих мыслях) к какой-то из сторон, мне было бы легче. Но Раздолбай вообще не въезжает в обстановку и ведёт себя словно ребёнок. В нынешнее-то время таких, ничем, кроме собственного благополучия, не озабоченных «раздолбаев» полно. А вот этого, описываемого Санаевым, представить в 91-м году мне сложно. Но автору виднее. Были, значит, и такие.

Кстати, эту книжку можно даже фантастической считать: в ней подробно, реально и достоверно расписаны монологи героя с неким внутренним его голосом, призывающим Раздолбая совершать благие дела и поступки. Тут уж кому как удобнее: для верующего читателя этот голос, по-видимому – Бог; для атеиста, наверное – Высший разум; для психиатра, скорее всего – раздвоение личности. А ещё это может быть совесть...

P.S.
Непосредственным продолжением книги «Похороните меня за плинтусом» данный роман не является (обозвать его так было удобно издателям). Хотя интонации – те же…