Владимир Михайлов о Севере Гансовском
Apr. 21st, 2012 02:26 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
lartisВладимир Михайлов пишет в своих мемуарах:
"Вообще, бывая в Москве в те времена (речь о начале шестидесятых годов, примеч. lartis), я не стремился познакомиться с известными тогда фантастами: я всегда чисто подсознательно избегал вертеться вокруг людей известных, это свойство сохранилось и посейчас. Но было одно исключение: Аркадий Натанович. Видеть и слушать его для меня каждый раз было радостью, его эрудиция всегда потрясала. А других знакомств в те дни в Москве я не завёл. Однажды А.Н. привёл меня на семинар, который он вёл, и представил встретившемуся по дороге человеку, чуть ли не с ног до головы запелёнутому в бинты, с ногой в гипсе; передвигался он с помощью, если не ошибаюсь, костыля и палки. То был Север Гансовский; сдружились мы с ним значительно позже – к сожалению, уже немного времени оставалось до его смерти. С его сестрой я познакомился раньше, в Риге; она была женой Валентина Пикуля, у которого я изредка бывал...
(Михайлов В. Хождение сквозь эры // Если (М.). – 2000. - # 7. – С.209-234; # 8. – С.235-254).
А вот это Владимир Михайлов пишет о повести Гансовского "И медные трубы..." в своём предисловии к антологии "Советская фантастика 80-х годов. Книга 2" (Библиотека фантастики 08/2):
"Совсем иначе читается и повесть ныне, увы, покойного Севера Гансовского "...И медные трубы". Раньше главным её достоинством мне казалось само направление этой фантастики - не в будущее, а в минувшее, в историю, но историю фантастическую, как у Марка Твена в "Янках из Коннектикута при дворе короля Атрура". Главным виделся тот интерес к родной истории, который она неизбежно будила. Однако в дни её написания интерес этот у большинства ещё не сопровождался пониманием того, что мы своей истории вовсе и не знаем, не то чтобы какие-то детали от нас ускользали, нет, мы вообще этой истории не знали, нам лишь то было ведомо, что проходило через мощные светофильтры господствовавшей догмы. И, перечитывая повесть Гансовского, я уже как естественную воспринимаю неизбежную мысль о том, что в нашей полной истории наверняка таятся и не такие события и чудеса...
Стоит, кстати, обратить внимание на то, что предисловие В.Михайлова датировано 26-м августа 1991 года и написано в Москве.
Владимир Михайлов и Север Гансовский в дни Первого Всесоюзного совещания КЛФ (Киев,1988).
Фото Юрия Зубакина.
"Вообще, бывая в Москве в те времена (речь о начале шестидесятых годов, примеч. lartis), я не стремился познакомиться с известными тогда фантастами: я всегда чисто подсознательно избегал вертеться вокруг людей известных, это свойство сохранилось и посейчас. Но было одно исключение: Аркадий Натанович. Видеть и слушать его для меня каждый раз было радостью, его эрудиция всегда потрясала. А других знакомств в те дни в Москве я не завёл. Однажды А.Н. привёл меня на семинар, который он вёл, и представил встретившемуся по дороге человеку, чуть ли не с ног до головы запелёнутому в бинты, с ногой в гипсе; передвигался он с помощью, если не ошибаюсь, костыля и палки. То был Север Гансовский; сдружились мы с ним значительно позже – к сожалению, уже немного времени оставалось до его смерти. С его сестрой я познакомился раньше, в Риге; она была женой Валентина Пикуля, у которого я изредка бывал...
(Михайлов В. Хождение сквозь эры // Если (М.). – 2000. - # 7. – С.209-234; # 8. – С.235-254).
А вот это Владимир Михайлов пишет о повести Гансовского "И медные трубы..." в своём предисловии к антологии "Советская фантастика 80-х годов. Книга 2" (Библиотека фантастики 08/2):
"Совсем иначе читается и повесть ныне, увы, покойного Севера Гансовского "...И медные трубы". Раньше главным её достоинством мне казалось само направление этой фантастики - не в будущее, а в минувшее, в историю, но историю фантастическую, как у Марка Твена в "Янках из Коннектикута при дворе короля Атрура". Главным виделся тот интерес к родной истории, который она неизбежно будила. Однако в дни её написания интерес этот у большинства ещё не сопровождался пониманием того, что мы своей истории вовсе и не знаем, не то чтобы какие-то детали от нас ускользали, нет, мы вообще этой истории не знали, нам лишь то было ведомо, что проходило через мощные светофильтры господствовавшей догмы. И, перечитывая повесть Гансовского, я уже как естественную воспринимаю неизбежную мысль о том, что в нашей полной истории наверняка таятся и не такие события и чудеса...
Стоит, кстати, обратить внимание на то, что предисловие В.Михайлова датировано 26-м августа 1991 года и написано в Москве.
Владимир Михайлов и Север Гансовский в дни Первого Всесоюзного совещания КЛФ (Киев,1988).
Фото Юрия Зубакина.
