lartis

Спасибо Логинову, хоть немножко развеселил, а то что-то сильно загрустил я сегодня...
См. в его ЖЖ:
http://sv-loginow.livejournal.com/28921.html

"...Ларион прямо из банки выпил пол-литра парного козьего молока. Потом расставил мольберт и водрузил на него свою ночную работу. Отошёл на шаг, разглядывая, что получилось.
Нет большего испытания для ночного пейзажа, чем выставить его на яркий солнечный свет. В едином мазке соврёшь, и вся картина, которая в темноте казалась ожившей сказкой, обратится в мазню, вместо тёмного света останутся умбра и сажа, нанесённые неверной рукой.
Ларион долго стоял, глядя на то, что просвечивало сквозь плывущую с картины ночь..."

Святослав Логинов. "Барская пустошь". Рассказ. Опубликован в журнале "Если" #9, 2006.

Р.S.
Чуть подробнее о "Барской пустоши" писал здесь ("Призреть призрак"):
http://lartis.livejournal.com/428180.html

"...На выходе из гостиницы Дениса окликнули по-русски.
- Господин Гребски!
Журналист обернулся. От черного широкого «мерседеса», припаркованного неподалеку от широкого крыльца, в его сторону направлялся мужчина лет тридцати при "полном параде" ответственного работника средней руки: длинный плащ, темный костюм, ослепительно белая рубашка, галстук и ботинки, сверкающие, как бока его "мерседеса".
"Или чиновник, или органы,- подумал Денис, останавливаясь. – Нет, пожалуй, у парня из органов была бы темная рубашка при темном галстуке, а вместо этой хмурой физиономии он надел бы простецкую улыбку".
Меж тем, приблизившись, мужчина повторил, теперь уже с вопросительными интонациями:
- Денис Гребски? Я не ошибаюсь?
Гребски еще раз окинул мужчину внимательным взглядом. Медленно произнес, подтверждая догадку незнакомца в тёмном:
- Совершенно верно, не ошибаетесь...- поскольку незнакомец обращался к нему по-русски, Денис и отвечал по-русски. - С кем, простите, имею честь…
Мужчина, не меняя хмурого выражения лица, молча протянул ему визитку с голографическим гербом в левом углу.
- Ларионов. Владимир Ларионов. Референт губернатора.- вслух прочитал Денис, и его брови удивленно поползли вверх. - Чему обязан столь высоким вниманием к моей скромной персоне?
Вместо ответа референт сделал короткий жест рукой, могущий означать только одно: "Подождите!", потом всё-таки озвучил свою просьбу:
- Одну секундочку…
- Хорошо, - сказал слегка озадаченный Денис. – Я подожду.
Референт губернатора привычным и элегантным движением вынул из кармана плаща дорогой мобильник-слайдер. Денис невольно подумал, что попадись этот аппарат лет десять назад в руки соответствующих органов, он был бы бесспорно классифицирован как шпионское оборудование за обилие упрятанных в нем хитрых фото-видео- и аудио-прибамбасов.

Игорь Ткаченко, Алекс Яр. "Арканы Китежа". Роман. 2007

"...Насчет немца Лямпе - это было специально придумано? - спросил полковник Ларионов. - Чтобы был именно немец, а не представитель какой-то другой нации?
- Специально, - устало усмехнулся Бестужев. - Видите ли, Василий Львович, немцу в нашем российском представлении отведен некий определенный набор качеств. Немец педантичен, скопидомист, он формалист до абсурда, как это блестяще описано Лесковым, - но вот в хитрости, в коварстве азиатском немцу у нас отчего-то решительно отказывают. И, что характерно, относятся чуточку свысока: ты, мол, немец-перец-колбаса, и расчетливее нашего брата русака в сто раз, и оборотистее, но вот игры ума от тебя не дождешься... И, право же, те, кто мне готовил эту личину, оказались правы, я проехал чуть ли не всю Россию, встречая именно такое отношение, какое было предсказано...
- Что же вы семужкой-то брезгаете? - радушно укорил полковник. - Сейчас пельмешки подадут, я, знаете ли, чувствуя себя несколько виноватым, вспоминая, что вам пришлось перенести у наших полицейских бурбонов...
...
...Завязался неспешный разговор об орденах сих и чужих, в том числе и о немаленькой пластине с драконом на груди пристава Мигули, полученной, как оказалось, от китайского премьера не только за бравый внешний вид, но и за немалые услуги по отысканию драгоценной табакерки, свистнутой у проезжавшего в Москву китайского сановника оборотистыми ольховцами. Бестужев поддерживал непринужденную беседу, не выказывая ни малейшего неудовольствия. Он уже понял тактику полковника и не сомневался, что это была именно тактика, - сразу после освобождения его из полицейских лап Ларионов весьма даже мастерски уводил разговор от того, что послужило причиной командировки Бестужева в Сибирь. Мотивировка, надо признать, была убедительной донельзя: в самом деле, какие могут быть серьезные разговоры о жандармских сложностях и хлопотах, когда время близится к десяти вечера и наилучшим выходом будет лишь плотно поужинать, а хлопоты начнутся завтрашним утром..."

Александр Бушков. "Дикое золото". Роман.

P.S. Пошёл служебный рост... :)

"...Слышно было, как подполковник Ларионов, начальник близлежащего отделения милиции, угрызается совестью. Выражалось это в сопении и покашливании.
- Паша...
- Я вот что-то вспомнить не могу, кто это меня на днях вождем палачей обозвал? - вслух задумался Гусев.
- Да ты что! - деланно изумился Ларионов.
- Ты же знаешь, товарищ подполковник, я терпеть не могу, когда мне прямо так в глаза правду-матку режут.
- Паша, ну хватит, в самом деле...
- Мне правда глаза колет, понимаешь?
- Хорошо, я им скажу...
...
...И бутылка с тебя.
- Да хоть ящик! - радостно взвыл Ларионов.
- Значит, все-таки берешь взятки! - обрадовался Гусев.
- Почему?
- Откуда у тебя деньги на ящик, ты, подполковник!
- Нам в прошлом месяце опять зарплату повысили, между прочим. А потом, я для хорошего человека, - твердо сказал Ларионов, - последнюю рубаху сниму!
- Это я-то хороший? - удивился Гусев.
- Конечно, - подтвердил Ларионов. - А если приедешь через двадцать минут, я тебе еще и не такое скажу.
- Обойдусь. Через полчаса встречай.
- Ну, Пашка, ну, выручил! Спасибо!
- Пока еще не за что, - отрезал Гусев и дал отбой. Некоторое время он стоял посреди кухни, задумчиво перебрасывая трубку из руки в руку и прикидывая, как навязанную Ларионовым фиктивную выбраковку провести через отчетность Центрального отделения АСБ.

Олег Дивов. "Выбраковка". Роман. 1999.

"...До Летнего сада мы не дошли.
Коля затащил нас в подвальчик.
"Политбюро", может, "Трибунал", не помню.
В яркой вспышке озарения некоторые факты прошлого как бы подтаяли.
Ларионычу ужасно понравились полки с книгами и портретами бывших вождей. Там почти все были выставлены, как на иконостасе. Даже те, которые были убиты пулями, пошедшими на подвеску Конкордии Аристарховны. Ларионыч незамедлительно потребовал у официанта известную книгу, в которой Лев Давидович Троцкий безапелляционно утверждал, что искусство пейзажа не могло возникнуть в тюремной камере. Ларионыч был уверен, что это чушь. Плесень на стенах камеры интереснее любого пейзажа. Если начистоту, заявил нам Ларионыч, самые прекрасные полотна мира - это камерная плесень.
Официант понял Ларионыча правильно.
"Значит, водочки, - записал он. - Что еще?"
Мы отмахнулись. Ларионыч говорил беспрерывно.
Все сказанное им было одним бесконечным предложением, в котором уместилось все: питерская погода, мой недописанный роман, неоправданные путешествия, неожиданная жалоба на то, что вот он, Ларионыч, в раннем детстве много раз перечитывал непонятный роман "Что делать?", а "Путешествия Гулливера" попались ему только в школе. Правда, попадись ему "Путешествия" раньше, говорил и говорил Ларионыч, он, наверное, неправильно бы все понял. В самом деле, какой смысл читать о придуманных чудесах? В годы счастливого детства летающие острова уже парили над нашими головами, а казенные заведения были заполнены замшелыми струльдбругами, а лилипуты вовсю издевались над великанами.
"Заканчивай роман и сразу обратно в Питер!" - время от времени повторял Коля.
Мы посмеивались его нетерпению.
Мы расставались всего на неделю.
Что нам какая-то неделя? Мы бессмертны. Отпущенное нам время бесконечно. Оно вмещает в себя абсолютно все: и римских рабов, и мрачные египетские пирамиды. Первая мировая тоже входит в наше общее время. И пунические войны, и походы персов и греков, и плаванья доисторических мореходов вокруг ойкумены. Вся история человечества вплавлена в наше общее время, как муравьи в янтарь, всё входит в один объем - галактики, звезды, запредельные миры, чудесная расширяющаяся Вселенная, пронизанная светящимися трассами необыкновенных ченнелинговых сообщений. Мы бессмертны, мы молоды, ничто для нас не может оборваться, мы будем жить вечно, -
нет плохих вестей из Сиккима.

4

На канале Грибоедова ангел-хранитель Ларионыча, пьяно и нагло расположившийся на его плече, сделал строгое замечание пожилому менту за расслабленную походку и похотливый рот, отчего тот нервно начал на нас оглядываться. Но я отшил мента вопросом: "Чиный нэр хэн бэ?" Он тут же отпал, приняв нас за распоясавшихся иностранцев.
"Ус уух. Выпить бы".
Ларионыч продолжал говорить.
К моменту окончательного прощания у Коли выработалась стойкая аллергия на водку. Пришлось заказать по рюмочке коньяка в каком-то баре на Невском. Рюмочки выбирал мрачный Коля. "Это чаши для крюшона", - деликатно подсказал бармен, пораженный его мрачностью. Коля не ответил. За окном начал сеять дождь, понесло нежным туманом, растравой сердечной. Мы плыли сквозь плотную влажную мглу, как меланхоличные прямоходящие рыбы. Потом Ларионыч все-таки поймал такси:
- В Пулково!"

Геннадий Прашкевич."Нет плохих новостей из Сиккима". Повесть.
Будет опубликована в одном из ближайших номеров журнала "Полдень, XXI век".

UPD
Повесть опубликована в 2-х номерах "Полдня", мартовском и апрельском, за 2008 год.

Обратил внимание на любопытное совпадение. В двух разных повестях двух разных авторов живущих в двух разных странах и опубликованных в двух разных журналах, выходящих опять-таки в двух разных странах (Павел Амнуэль "Замок для призрака" ["Реальность фантастики" # 5, 2006] и Святослав Логинов "Барская пустошь" ["Если" # 9, 2006]) рассказывается о том, как главные герои-мужчины строят дома-замки-усадьбы для симпатичных призраков женского пола, с которыми собираются потом в этих хоромах жить. Только у Амнуэля всё окутано романтическим флёром (как-никак, действие происходит в туманном Альбионе), а у Логинова романтика пожиже (да и откуда ей взяться в замшелой Новгородчине?), но тоже присутствует. И финалы похожи: у основных персонажей всё сладится. Конечно, я очень схематично суть изложил. Не углубляясь в анализ и перипетии сюжетов.
Повести хорошие. Опять же - главного (причём - положительного) героя в "Барской пустоши" Ларионом зовут, что мне, конечно, приятно. :))

Заодно цитата из Логинова:
"...давно известно, кто с родных мест во что бы то ни стало в столицу перебраться хочет, тот, может, успеха и добьётся, но скурвится очень быстро. Москва на это дело беспощадная - ни талант не спасёт, ни умище - высосет столица приезжего, что паук муху, и наполнит пустую шкурку всякой бестолковщиной. Это и называется: измосквичиться."

Мой друг, писатель Геннадий Прашкевич, прислал мне новогодний подарок.
Я не знаю, как определить жанр подарка, сделанного мне Мартовичем.
С произведениями Прашкевича всегда так...
Тем не менее, считаю, что смеяться в одиночку - это не по-товарищески.

Дорогие френды, посмейтесь и вы!
Кстати, можете мне к 1 января тоже что-нибудь прислать. День рождения у меня намечается...
==================

Геннадий Прашкевич

ХОБОТ ДРУГА,
или Письмо Владимиру Ларионову о странностях любви

( Read more... )