![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Сегодня - 70 лет со дня рождения писателя Бориса Штерна (1947-1998).
На фото - Борис Штерн на одном из "Чумацких шляхов". Киев, начало девяностых.
На фото - Борис Штерн на одном из "Чумацких шляхов". Киев, начало девяностых.
Автографы Бориса Штерна
Feb. 15th, 2012 12:05 amВот эту книжку Штерн подарил мне в 1991-м году.
В ней - замечательная повесть "Шестая глава Дон Кихота".
Читал тогда и узнавал в герое Завгара, других, себя. И Аэлита (не конференция, а девушка) тоже очень узнаваема...
( Ещё автографы Штерна: )
В ней - замечательная повесть "Шестая глава Дон Кихота".
Читал тогда и узнавал в герое Завгара, других, себя. И Аэлита (не конференция, а девушка) тоже очень узнаваема...
( Ещё автографы Штерна: )
Борис Штерн и Генадий Прашкевич в дни "ИПК-97"
(фото В.Ларионова)
Прашкевич о Борисе Штерне:
Родился 14 февраля 1947 года в Киеве. Но лучшие годы жизни он провел в Одессе. Там закончил университет, женился, начал писать. На Пролетарском бульваре (ныне снова Французском) собрал воедино больные вопросы, мучившие наших современников. Кто прав? Кто виноват? Доколе? Чего тебе надо? Камо грядеши? Что делать? Что ж это делается, граждане? Кто там? Ой, а кто к нам пришел? За что боролись? Как дальше жить? Веруешь? Куда прешь с кувшинным рылом в калашный ряд? Третьим будешь? Что с нами происходит? Кто крайний? А ты записался добровольцем? Ты за кого? Откуда есть пошла всеруська земля? Куда ж нам плыть? Стой, кто идет? А не еврей ли вы? Зачем пришел я в этот мир? За что? А ты кто такой? Кому это выгодно? Почем пуд соли? Куда все подевалось? Кому на Руси жить хорошо? Кто написал «Тихий Дон»? Кто сочиняет анекдоты? Как нам обустроить Россию? В 1971 году Борис Штерн показал свои рассказы Борису Стругацкому. Мэтр принял рассказы благосклонно. Дыхание классиков (особенно Чехова) накладывало на тексты Штерна волшебный узор. Но печататься было трудно. К 1976 году (ко времени нашей первой встречи) публикаций у него было кот наплакал. Только в 1987 году вышла первая книга «Чья планета?» За нею в 1991 году – сборник рассказов «Рыба любви». Только в последние годы (умер писатель в Киеве 7 ноября 1998 года) книги Бориса Штерна начали выходить более или менее регулярно. Парадоксальность стиля заставила, наконец, обратить на себя внимание.
«Если даже писатели дерутся, в этом тоже своя прелесть, – как-то написал он мне. – Толстой и Тургенев... Жаль, что дело не дошло до дуэли... Единственный, кажется, был бы пример в истории, как стрелялись два больших писателя... Ах, как жаль! Вот где пришлось бы потомкам разбираться! А что Пушкин и Дантес, или Лермонтов с Мартыновым, тут и разбираться не надо, кто прав, кто виноват. Пушкин с Лермонтовым правы! И весь ответ. Потому что они были писателями, а Дантес и Мартынов всего лишь членами СП (стихи кропали, наверное). Вот!»Писал он неторопливо. Страдал, когда торопили.«Все равно пишу медленно. Так уж лучше писать страницу в день, но хорошую, чем ту же страницу, но дурную». Тем не менее, за недолгую жизнь Борис Штерн создал цикл рассказов о приключениях бесшабашного космического инспектора Бел Амора, «Сказки Змея Горыныча», роман «Эфиоп» (об украинском хлопчике Сашке Гайдамаке, которого некий шкипер вывез в страну Офир, чтобы получить в четвертом поколении великого национального поэта – африканского Пушкина), наконец, повести «Записки динозавра», «Вперед, конюшня», «Безумный король», «Шестая глава "Дон Кихота"».
В 1994 году на Европейском конгрессе любителей фантастики Борису Штерну было присуждено звание «Лучший фантаст Европы».
Таким он и остался.
Ещё про Штерна в моём ЖЖ:
Хорошо сидят...;
Про Бориса Штерна, члена семинара Бориса Стругацкого;
Смех от ужаса;
Сегодня - 60 лет со дня рождения Бориса Штерна...;
ХМУРОЕ УТРО.
"Смех от ужаса", или Про рисунки-2
Aug. 25th, 2011 02:23 pmЛистаю апрельский номер "Мира фантастики" с одноименной статьёй В.Владимирского о Борисе Штерне. И испытываю чувство, сходное с её названием. Ведь к заголовку материала подвёрстано не фото покойного Бориса Гедальевича, а портрет ныне здравствующего писателя Александра Силецкого:
Может быть, кто-то уже писал об этом, но я не видел. Тем более, что даже на сайте журнала всё по прежнему...
Кстати, в этом же номере опубликован предоставленный редакции "МФ" Святославом Логиновым ранее нигде не выходивший "Производственный рассказ №2" Бориса Штерна. В своё время Штерн не захотел его публиковать... Я, конечно, ничего не имею против публикации, но самую элементарную вычитку надо было сделать. А то начальник литейного цеха - то Яков Яковлевич, то - Лев Яковлевич. Да и другие ошибки и непонятки имеются. Штерну такое бы не понравилось...
А вот фото, сделанное мною в 1997 году на "Интерпрессконе".
Борис Штерн с Геннадием Прашкевичем:
Может быть, кто-то уже писал об этом, но я не видел. Тем более, что даже на сайте журнала всё по прежнему...
Кстати, в этом же номере опубликован предоставленный редакции "МФ" Святославом Логиновым ранее нигде не выходивший "Производственный рассказ №2" Бориса Штерна. В своё время Штерн не захотел его публиковать... Я, конечно, ничего не имею против публикации, но самую элементарную вычитку надо было сделать. А то начальник литейного цеха - то Яков Яковлевич, то - Лев Яковлевич. Да и другие ошибки и непонятки имеются. Штерну такое бы не понравилось...
А вот фото, сделанное мною в 1997 году на "Интерпрессконе".
Борис Штерн с Геннадием Прашкевичем:
Зацепившись за вопрос ![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
svet_smoroda в сообществе ![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-community.gif)
seminar_bns "Был ли Борис Штерн членом семинара Стругацкого?" я провёл блиц-расследование, используя имеющиеся под рукой источники.
Помню, Штерн, узнав, что я из Соснового Бора, рассказывал, что служил совсем рядом, в посёлке Лебяжье (у меня даже шутливый автограф есть: "Володе, однополчанину, в Лебяжье с самыми добрыми пожеланиями! Б.Штерн") и бегал в 1971 г. из армейской части в самоволку в Ленинград - встречаться с Борисом Стругацким.
Об этом случае Борис Штерн вспоминает в беседе с Марией Галиной для "Литературной газеты":
"М.Г. Премия "Бронзовая Улитка" самым недемократическим образом присуждается лично Борисом Стругацким. Он выбрал именно вашу повесть "Да здравствует Нинель!" Вы причисляете себя к его ученикам?
Б.Ш. Да. Шеф. Метр. Учитель. В 1971 году я на один день дезертировал из армии, чтобы познакомиться с Борисом Стругацким. Это длинная история. И ушел от него окрыленным и воодушевленным. Все обошлось - патруль меня не поймал. Насчет "Бронзовой Улитки" - это не денежная премия, а приз. Стютюетка. Но очень приятно. Присуждается недемократическим образом? При чем тут демократия - приз Бориса Стругацкого присуждает сам Борис Стругацкий. Хозяин - барин".
В своей автобиографии Штерн пишет: "Не признаю в литературе "школ" ("школа Ефремова", ленинградская [санкт-петербуржская?], малеевская, сибирская, одесская, дальневосточная...). Что за школярство? Писать научить нельзя. Умеешь или не умеешь. Но доброжелательное участие в судьбе молодого автора необходимо. Таким для меня Шефом является Борис Стругацкий, с которым знаком с 1971-го года, считаю это фактом своей биографии и иногда хвастаюсь перед читательской НФ-публикой".
Еще до первой личной встречи встречи с БНС Штерн посылает мэтру одну из своих первых больших вещей и получает благожелательный отзыв. С 1971 г. Стругацкий и Штерн переписываются. Письма Штерна Стругацкому цитируются в "Приложениях" к книге "Сказки Змея Горыныча" (АСТ, 2002) под заголовком "О жизни, о творчестве, о литературе". Часть писем БНС Штерну опубликована в 12-м томе "сталкеровского" с/с АБС. Борис Натанович, сразу же разглядевший в Штерне незаурядный талант, предложил начинающему писателю стать участником семинара. Стругацкий надеялся протолкнуть хоть что-нибудь из вещей Штерна в будущий гипотетический сборник участников семинара. В феврале 1974 г. БНС пишет Штерну: "..если устремить взор в отдалённые дали, то может проистечь и конкретная польза. Именно: вас зачислят в иногородние члены семинара, и когда (если) удастся пробить сборник участников нашего семинара, Вы займёте в этом сборнике своё законное место".
Заседания семинара по крайней мере дважды (в марте 1974 г. и в апреле 1975 г.) были посвящены обсуждению произведений Штерна. БНС в своих письмах достаточно подробно рассказывает Штерну об этих обсуждениях. Т.о., Борис Штерн, сам на семинарах никогда не присутствовавший, членом Семинара БНС несомненно был. А вот в сборники семинаристов так и не попал. Ни в "Синюю дорогу" (1984), откуда был выкинут рассказ Штерна "Чья планета?" вместе с повестью Геннадия Прашкевича, ни в "День свершений" (1988).
Кстати, история побега Штерна из армейской части к Стругацкому легла в основу одного из эпизодов повести Штерна "Записки динозавра".
"..помни, что в Питере есть две гауптвахты. На первой висит мемориальная доска: "Здесь сидел великий русский поэт Михаил Юрьевич Лермонтов", на второй: "Здесь сидел великий советский летчик Валерий Павлович Чкалов". Если нарвешься на патруль, то судить тебя будут как дезертира, и пусть эти надписи тебя утешат. Рискнешь? Орел! По Питеру ходи переулками, на Невском не появляйся, а пива - ни-ни! Я дал бы тебе переодеться в цивильное, да у самого нету.
Владик выслушал наставления старшины, перемахнул через забор и на первом же продуваемом товарняке прибыл на Балтийский вокзал. Стояла середина двадцатого века. Патрули и трамваи еще спали в эту новогоднюю рань. Полуобмороженный Владик пешком добрался до улицы Победы, поднял меня с постели, и мы три часа беседовали на кухне о состоянии дел в химической науке. Сестра кормила его тушенкой, а я отпаивал чаем из серебряного подстаканника; Владик же ни словом не обмолвился о своих намечающихся особых отношениях с великим русским поэтом и великим советским летчиком, и поэтому я не догадался отвезти его на "ЗИМе" в воинскую часть. Напоследок я твердо пообещал провести через Министерство обороны приказ о его переводе в мою лабораторию и налил Владику на коня стопку коньяка, чтобы он окончательно не замерз на обратном пути. Счастливый Владик ушел навстречу неизвестности."
Подчёркнуто мною (ВЛ).
(БНС жил в Ленинграде на улице Победы, отсюда, кстати, и его псевдонимы - С.Победин, С.Витин, С.Витицкий).
svet_smoroda в сообществе seminar_bns "Был ли Борис Штерн членом семинара Стругацкого?" я провёл блиц-расследование, используя имеющиеся под рукой источники.Помню, Штерн, узнав, что я из Соснового Бора, рассказывал, что служил совсем рядом, в посёлке Лебяжье (у меня даже шутливый автограф есть: "Володе, однополчанину, в Лебяжье с самыми добрыми пожеланиями! Б.Штерн") и бегал в 1971 г. из армейской части в самоволку в Ленинград - встречаться с Борисом Стругацким.
Об этом случае Борис Штерн вспоминает в беседе с Марией Галиной для "Литературной газеты":
"М.Г. Премия "Бронзовая Улитка" самым недемократическим образом присуждается лично Борисом Стругацким. Он выбрал именно вашу повесть "Да здравствует Нинель!" Вы причисляете себя к его ученикам?
Б.Ш. Да. Шеф. Метр. Учитель. В 1971 году я на один день дезертировал из армии, чтобы познакомиться с Борисом Стругацким. Это длинная история. И ушел от него окрыленным и воодушевленным. Все обошлось - патруль меня не поймал. Насчет "Бронзовой Улитки" - это не денежная премия, а приз. Стютюетка. Но очень приятно. Присуждается недемократическим образом? При чем тут демократия - приз Бориса Стругацкого присуждает сам Борис Стругацкий. Хозяин - барин".
В своей автобиографии Штерн пишет: "Не признаю в литературе "школ" ("школа Ефремова", ленинградская [санкт-петербуржская?], малеевская, сибирская, одесская, дальневосточная...). Что за школярство? Писать научить нельзя. Умеешь или не умеешь. Но доброжелательное участие в судьбе молодого автора необходимо. Таким для меня Шефом является Борис Стругацкий, с которым знаком с 1971-го года, считаю это фактом своей биографии и иногда хвастаюсь перед читательской НФ-публикой".
Еще до первой личной встречи встречи с БНС Штерн посылает мэтру одну из своих первых больших вещей и получает благожелательный отзыв. С 1971 г. Стругацкий и Штерн переписываются. Письма Штерна Стругацкому цитируются в "Приложениях" к книге "Сказки Змея Горыныча" (АСТ, 2002) под заголовком "О жизни, о творчестве, о литературе". Часть писем БНС Штерну опубликована в 12-м томе "сталкеровского" с/с АБС. Борис Натанович, сразу же разглядевший в Штерне незаурядный талант, предложил начинающему писателю стать участником семинара. Стругацкий надеялся протолкнуть хоть что-нибудь из вещей Штерна в будущий гипотетический сборник участников семинара. В феврале 1974 г. БНС пишет Штерну: "..если устремить взор в отдалённые дали, то может проистечь и конкретная польза. Именно: вас зачислят в иногородние члены семинара, и когда (если) удастся пробить сборник участников нашего семинара, Вы займёте в этом сборнике своё законное место".
Заседания семинара по крайней мере дважды (в марте 1974 г. и в апреле 1975 г.) были посвящены обсуждению произведений Штерна. БНС в своих письмах достаточно подробно рассказывает Штерну об этих обсуждениях. Т.о., Борис Штерн, сам на семинарах никогда не присутствовавший, членом Семинара БНС несомненно был. А вот в сборники семинаристов так и не попал. Ни в "Синюю дорогу" (1984), откуда был выкинут рассказ Штерна "Чья планета?" вместе с повестью Геннадия Прашкевича, ни в "День свершений" (1988).
Кстати, история побега Штерна из армейской части к Стругацкому легла в основу одного из эпизодов повести Штерна "Записки динозавра".
"..помни, что в Питере есть две гауптвахты. На первой висит мемориальная доска: "Здесь сидел великий русский поэт Михаил Юрьевич Лермонтов", на второй: "Здесь сидел великий советский летчик Валерий Павлович Чкалов". Если нарвешься на патруль, то судить тебя будут как дезертира, и пусть эти надписи тебя утешат. Рискнешь? Орел! По Питеру ходи переулками, на Невском не появляйся, а пива - ни-ни! Я дал бы тебе переодеться в цивильное, да у самого нету.
Владик выслушал наставления старшины, перемахнул через забор и на первом же продуваемом товарняке прибыл на Балтийский вокзал. Стояла середина двадцатого века. Патрули и трамваи еще спали в эту новогоднюю рань. Полуобмороженный Владик пешком добрался до улицы Победы, поднял меня с постели, и мы три часа беседовали на кухне о состоянии дел в химической науке. Сестра кормила его тушенкой, а я отпаивал чаем из серебряного подстаканника; Владик же ни словом не обмолвился о своих намечающихся особых отношениях с великим русским поэтом и великим советским летчиком, и поэтому я не догадался отвезти его на "ЗИМе" в воинскую часть. Напоследок я твердо пообещал провести через Министерство обороны приказ о его переводе в мою лабораторию и налил Владику на коня стопку коньяка, чтобы он окончательно не замерз на обратном пути. Счастливый Владик ушел навстречу неизвестности."
Подчёркнуто мною (ВЛ).
(БНС жил в Ленинграде на улице Победы, отсюда, кстати, и его псевдонимы - С.Победин, С.Витин, С.Витицкий).
Уже десять лет, как его нет...
Nov. 7th, 2008 01:27 amvelobos напомнил, что прошло ровно десять лет с дня смерти Бориса Штерна. Как летит время...Сергей привёл цитату из его "Шестой главы Дон Кихота". Да, действительно, читая повесть, я узнавал в герое Завгара, других, себя. И Аэлита тоже мне знакома.
Вот эту книжку Штерн подарил мне в Киеве на "Чумацком шляхе" в 1991-м году. "Шестая глава" в неё входит. Там же, по катом, другие автографы Бориса Штерна.
( Рыба любви и другие )
Выкладываю не публиковавшееся ранее фото с одного из "Чумацких шляхов" (Киев) Пусть киевляне уточнят, какой это год? (Уточнили - Борис Сидюк в комментах ниже пишет, что - 1989).
Фото печальное, никого из киевских фантастов с этого снимка уже нет в живых...
Слева направо:
Людмила Козинец, Борис Штерн, Владимир Заяц, Владимир Савченко.
Вариант в 160 Кб здесь:
http://foto.rambler.ru/photos/l/a/lares/42/chum_shljah/chum_shljah.jpg
(Другие фото с "Чумацкого шляха-89": http://foto.rambler.ru/users/lares/42/)
Под катом ещё два фото.
1. Борис Штерн на ИПК-97 получает "Бронзовую Улитку" от Бориса Стругацкого за "сказку от Змея Горыныча" "Да здравствует Нинель!".
2. Борис Штерн и Геннадий Прашкевич в дни ИПК-97.
( Посмотреть )
Фото печальное, никого из киевских фантастов с этого снимка уже нет в живых...
Слева направо:
Людмила Козинец, Борис Штерн, Владимир Заяц, Владимир Савченко.
Вариант в 160 Кб здесь:
http://foto.rambler.ru/photos/l/a/lares/42/chum_shljah/chum_shljah.jpg
(Другие фото с "Чумацкого шляха-89": http://foto.rambler.ru/users/lares/42/)
Под катом ещё два фото.
1. Борис Штерн на ИПК-97 получает "Бронзовую Улитку" от Бориса Стругацкого за "сказку от Змея Горыныча" "Да здравствует Нинель!".
2. Борис Штерн и Геннадий Прашкевич в дни ИПК-97.
( Посмотреть )
"ХМУРОЕ УТРО"
Sep. 7th, 2003 04:53 pmВ преддверии харьковского "Звёздного Моста" ещё одна старая алкогольная байка:
Было это на одном из «Интерпрессконов» в Разливе.
Прокемарив пару часов после очередной бессонной ночи, наполненной общением и бесконечными возлияниями, я проснулся в совершенно разбитом (мягко говоря) состоянии. Вспоминая названия продегустированных накануне разнообразнейших напитков и имена людей, которые помогали мне это делать, я с трудом выполз из номера, чтобы ополоснуть свою помятую физиономию.
И вот тут мое, и без того мрачное настроение, окончательно испортил своим патологически здоровым видом, вышедший из соседней комнаты (это был двухкомнатный номер с одной ванной) полуобнаженный Сергей Иванов. Я думаю, те, кто бывал на ИПК и "Странниках", помнят этого высокого, атлетически сложенного писателя-качка из Риги, герои произведений которого спортивно занимаются любовью даже в моменты боевых схваток. Презрительно на меня посмотрев, упруго ступая и поигрывая мускулами, он вышел в коридор, видимо для того, чтобы совершить утреннюю пробежку и пару-тройку раз переплыть озеро Разлив. Подавленный собственным несовершенством и утренней абстиненцией после многочисленных вчерашних «разливов», я вернулся в комнату и сел на кровать, тупо глядя в пространство. В мозгу пульсировала фраза: «Надо бросать пить!». Еще никогда я не был так близок к решению «завязать».
В это время дверь неслышно отворилась, и ко мне в номер вошел Борис Штерн (он жил вместе с Ивановым). В отличие от Иванова Штерн был одет, невысок ростом и совершенно не похож на культуриста. На меня он не смотрел, Штерн вообще никуда не смотрел, потому что у него были закрыты глаза. Возможно, писатель спал. Еле слышно бормоча себе под нос: «Тихо, тихо, тихо…», он, как сомнамбула, но уверенно, подошел к тумбочке, на которой стояла початая бутылка водки, с закрытыми глазам (!!!), безошибочно наполнил стоявший рядом стакан на треть и выпил. После чего развернулся и, с теми же словами: «Тихо, тихо, тихо…», по-прежнему не открывая глаз, медленно удалился.
Как ни странно, явление еще более помятого, чем я сам, незабвенного (светлая ему память!) Бориса Гедальевича, подействовало на меня волшебно-терапевтически. Настроение значительно улучшилось, я подумал: «Ни фига, еще попьем!», тут же полечился по примеру старшего товарища, а дальше все покатилось по наезженной колее.
Кажется, именно в то «хмурое» утро мне пришло в голову определение для некоторых перманентно поддатых непременных участников всех фантастических конференций: ЗАВСЕГДАДАТЫЙ.
Было это на одном из «Интерпрессконов» в Разливе.
Прокемарив пару часов после очередной бессонной ночи, наполненной общением и бесконечными возлияниями, я проснулся в совершенно разбитом (мягко говоря) состоянии. Вспоминая названия продегустированных накануне разнообразнейших напитков и имена людей, которые помогали мне это делать, я с трудом выполз из номера, чтобы ополоснуть свою помятую физиономию.
И вот тут мое, и без того мрачное настроение, окончательно испортил своим патологически здоровым видом, вышедший из соседней комнаты (это был двухкомнатный номер с одной ванной) полуобнаженный Сергей Иванов. Я думаю, те, кто бывал на ИПК и "Странниках", помнят этого высокого, атлетически сложенного писателя-качка из Риги, герои произведений которого спортивно занимаются любовью даже в моменты боевых схваток. Презрительно на меня посмотрев, упруго ступая и поигрывая мускулами, он вышел в коридор, видимо для того, чтобы совершить утреннюю пробежку и пару-тройку раз переплыть озеро Разлив. Подавленный собственным несовершенством и утренней абстиненцией после многочисленных вчерашних «разливов», я вернулся в комнату и сел на кровать, тупо глядя в пространство. В мозгу пульсировала фраза: «Надо бросать пить!». Еще никогда я не был так близок к решению «завязать».
В это время дверь неслышно отворилась, и ко мне в номер вошел Борис Штерн (он жил вместе с Ивановым). В отличие от Иванова Штерн был одет, невысок ростом и совершенно не похож на культуриста. На меня он не смотрел, Штерн вообще никуда не смотрел, потому что у него были закрыты глаза. Возможно, писатель спал. Еле слышно бормоча себе под нос: «Тихо, тихо, тихо…», он, как сомнамбула, но уверенно, подошел к тумбочке, на которой стояла початая бутылка водки, с закрытыми глазам (!!!), безошибочно наполнил стоявший рядом стакан на треть и выпил. После чего развернулся и, с теми же словами: «Тихо, тихо, тихо…», по-прежнему не открывая глаз, медленно удалился.
Как ни странно, явление еще более помятого, чем я сам, незабвенного (светлая ему память!) Бориса Гедальевича, подействовало на меня волшебно-терапевтически. Настроение значительно улучшилось, я подумал: «Ни фига, еще попьем!», тут же полечился по примеру старшего товарища, а дальше все покатилось по наезженной колее.
Кажется, именно в то «хмурое» утро мне пришло в голову определение для некоторых перманентно поддатых непременных участников всех фантастических конференций: ЗАВСЕГДАДАТЫЙ.
